Доцент кафедры «Хирургия» Медицинского института ПГУ Александр Герасимов, работающий в красной зоне, в интервью «Университетской газете» рассказал, насколько сложна борьба с пандемией для врачей.

— Александр Викторович, каким был этот год для вас?

— Год был сложным и в то же время интересным. Во-первых, потому, что он приготовил мне абсолютно новую работу. Я являюсь доцентом на кафедре «Хирургия» и практикующим хирургом в Пензенской областной клинической больнице им. Н. Н. Бурденко. Когда ты занимаешься любимой работой, досконально всё в ней знаешь, любишь её,  ты готов ко всему. А здесь неожиданно пришлось стать врачом-инфекционистом. Для инфекционной больницы — это нормальная практика, а нас заранее к этому никто не готовил. Конечно, мы все когда-то в теории предполагаем, что всё возможно, но на практике это совершенно иначе — наверное, сродни чрезвычайной ситуации.

Я очень хорошо помню, как 19 апреля прошлого года ушёл на работу и до 3 июня не приходил домой. Так поступали многие, боясь принести инфекцию домой. В июне я сам заболел коронавирусом, хорошо, что в лёгкой форме, и после того, как выздоровел, снова вернулся к работе в красной зоне. В это время вся областная больница была красной зоной. Иногда за ночь привозили такое количество пациентов, что некуда было их госпитализировать. Самой страшной, наверное, для меня была ночь с 8 на 9 мая, когда в два часа ночи мы перетаскивали огромное количество коек из других корпусов, чтобы, по сути, организовать новое отделение для больных коронавирусом. По иронии судьбы я потом остался работать как раз в этом отделении и  отвечал именно за этот блок. Сейчас больница уже разделена на  две части. На сегодняшний день около 140 коек отдано под ковидных больных, остальные отделения работают в штатном режиме. Я сам сейчас и работаю в красной зоне, и провожу плановые операции в хирургическом отделении.

Самоотдача врачей была на высоком уровне. Я могу сказать, что ринулись в бой. Были и те, кто уволился или отказался работать в красной зоне. Но их — единицы. Основная масса врачей приняла эту борьбу как свой долг: рискуя здоровьем, они спасали жизни людей.

— Насколько сложно было переключиться на работу инфекционистом?

— Этот переход произошёл сам собой. Нам, конечно, прочитали экспресс-курс, мы освежили все знания, полученные в Медицинском институте, ориентировались на советы московских коллег. Но в целом мы больше решали возникающие вопросы на практике. Сначала нами был выработан один протокол ведения больных, более общий, потом он видоизменялся в зависимости от индивидуальных особенностей пациентов. Около трёх дней понадобилось, чтобы переключиться на такой вид работы. Нам, хирургам, на мой взгляд, было проще переквалифицироваться, чем другим врачам, потому что мы привыкли в своей практике к тому, что всё может резко измениться, что во время операции нужно быстро принимать решения, иногда менять тактику. Кроме того, ещё в институте нам говорили, что в случае чрезвычайной ситуации нам придётся отправиться на место боевых действий и оперировать там. Мы внутренне были готовы к непредвиденным обстоятельствам. Это помогло быстро освоиться в ситуации пандемии.

— Насколько за этот год изменилось отношение людей к своему здоровью?

— Сложно ответить на этот вопрос, потому что в России в принципе люди халатно относятся к своему организму, не следят за состоянием здоровья. Мы идём к врачу, когда нас начинает что-то серьёзно беспокоить, хотя должны не менее раза в год проходить плановые осмотры не для галочки. Я всегда своим пациентам задаю вопрос: «Когда вы последний раз были у стоматолога?» И многие не могут вспомнить.

Изменилось ли отношение к своему здоровью сейчас, покажет время.  Одним из показателей будет наличие или, соответственно, отсутствие третьей волны заболеваемости. Если люди будут относиться к себе внимательнее, сделают прививку, случаев заражения будет гораздо меньше.

Что могу сказать точно, изменилось отношение людей к врачам, к медицинскому персоналу. В последние годы медицину всё больше относят к сфере услуг. Пандемия показала значительную роль врачей в нашей жизни. Никто никого не оставил, всем помогли, вылечили — иногда ценой собственного здоровья или даже жизни.

— К слову о вакцинации: насколько идею вакцинирования населения поддерживают сами врачи?

— Насколько я знаю, вакцина работает и после неё вырабатывается хороший иммунитет, который может сохраняться в течение продолжительного времени. На мой взгляд, и многие мои коллеги согласны со мной: тем людям, кто ещё не болел и у кого, соответственно, не выработались антитела, нужно прививаться. Сейчас в ковидном отделении областной больницы лежат только тяжёлые пациенты, и я вам скажу, что их состояние очень серьёзное. Мы привыкли не обращать внимания на лёгкий кашель, всегда думаем, что это пройдёт. И у кого-то проходит, а кто-то оказывается на больничной койке в тяжёлом состоянии.

— Один из главных аргументов против вакцинации — неизученность побочных эффектов.

— Здесь из двух зол нужно выбирать меньшее. Конечно, побочные эффекты возможны. Такой риск сопряжён с любой прививкой от любого заболевания. Но делать их необходимо для выработки коллективного иммунитета, для сохранения своего здоровья.  Знаете, показательным будет пример с больным, у которого обнаружили камни в желчном пузыре. Возможно, они никогда его не побеспокоят и человек спокойно проживёт до 150 лет, а возможно, обострение произойдёт в самый неожиданный момент, и тогда вместо плановой операции, когда весь процесс контролируется и риск минимизируется, будет проводиться экстренная операция с непредсказуемым финалом. Если есть шанс уберечься от фатального исхода, им нужно воспользоваться.

— Вы не только практикующий врач, но и доцент кафедры «Хирургия». Как осуществлялся образовательный процесс в период пандемии?

— Весь процесс обучения происходил дистанционно. Мне гораздо больше импонирует живое образование, когда я вижу глаза студентов, понимаю их заинтересованность, когда я точно знаю, что студент внимательно слушает лекцию, а не пьёт чай из-под стола, чтобы преподаватель не заметил. Во время живого общения я могу менять интонацию, судя по реакции студентов, чтобы тот или иной материал усваивался лучше. Здесь всегда есть место смене эмоций: над чем-то посмеяться, от чего-то загрустить. Всё это накладывает отпечаток на запоминание материала.

Но и в дистанционной форме обучения есть свои плюсы. Многое остаётся на совести самого студента. Я не могу контролировать его вовлечённость в процесс, здесь он включает самоконтроль. Кроме того, в таких условиях мы давали всю информацию в концентрированном виде, то, что действительно необходимо.

Меня очень волновал процесс сдачи экзаменов. Но они прошли успешно. Студентам давались порядка 300 вопросов по предмету, они выходили на связь. Экзаменационная комиссия задавала вопросы студентам, и они сразу отвечали. У них не было возможности списать, подсмотреть — только собственные знания. И студенты достаточно хорошо отвечали.

— Для них пандемия стала своеобразной проверкой на прочность  и преданность профессии.

— Безусловно. Я не встречал студентов, которые бы разочаровались в своём выборе. Возможно, они просто не говорили об этом. Но я наблюдал за тем, как студенты средних и старших курсов работали в красной зоне, на скорой помощи, были связующими в call-центрах, волонтёрами, медсёстрами и медбратьями. Многие до сих пор продолжают совмещать учёбу и работу в медучреждениях. Это колоссальная нагрузка, с которой они справляются. Причём речь идёт не только о тех, кто учится на пятом-шестом курсе, но и о тех, кто только заканчивает третий курс. Представляете, взять на себя такую ответственность в 19–20 лет. Какое это испытание для родителей: отпустить ребёнка работать в красную зону, например. Я им только аплодирую.

— Вы сами как пришли в профессию?

— На мой выбор повлияли два момента. Начну с того, что я хотел учиться на экономическом факультете. Но тогда для поступления нужно было сдавать не только математику, которую я любил, но и физику, которую я терпеть не мог. В связи с этим стал думать, какую другую специальность выбрать. На тот момент не было доступной информации на сайте вуза, чтобы узнать о специальностях, нужно было приезжать в университет на день открытых дверей, изучать стенды с информацией о поступлении. В одно из воскресений мы приехали, долго ходили, смотрели, и тут тётя мне сказала: «Тут есть ещё Медицинский институт. Но там сложно». Слова  про сложность меня зацепили. Это был вызов, первая предпосылка.

И вторым фактором стала атмосфера корпуса №10. Было лето, я зашёл в корпус, там никого не было, только вахтёр. Я побродил по этажам, и мне показалось, что здесь так спокойно и хорошо, что искать другого места для обучения не захотелось.

И в течение года я каждое воскресенье вставал в половине шестого утра, чтобы на автобусе приехать из с. Степановка на подготовительные курсы, которые начинались в половине девятого. Сидел здесь по три пары, завидовал своим одноклассникам, которые имели возможность спать в выходной день. Но я ни о чём не жалею.

— Что бы вы пожелали читателям?

— Здоровья, конечно, бережного отношения к себе и близким. А еще обязательно отдыхать. Отдых помогает сохранить здоровье!

Беседовали Кристина ЗЛЫДНЕВА и Максим БИТКОВ
«Университетская газета», № 3 (1767) от 8 апреля 2021 года

ВНИМАНИЕ! Преподаватели, сотрудники и студенты Пензенского государственного университета могут пройти вакцинацию в Клиническом медицинском центре (КМЦ) ПГУ, предварительно записавшись в регистратуре по телефонам: 64-34-11, 64-34-12.