О результатах деятельности и перспективах развития кафедры «Терапия», недавно отметившей 20-летие со дня основания, — в интервью с заведующим кафедрой, доктором медицинских наук, профессором Валентином Олейниковым, победителем Всероссийского конкурса «Золотые имена высшей школы» 2021 года.

— Валентин Эливич, с какими результатами кафедра встречает 20-летний юбилей?

— Результаты впечатляющие. Если вернуться к началу пути, когда кафедра только создавалась, она состояла всего из трёх человек — вашего покорного слуги и двух доцентов. За эти годы сложился большой и продуктивно работающий коллектив. Сейчас наш штатный состав — это 16 преподавателей, в том числе 12 доцентов, и 10 совместителей из практического здравоохранения. Остепенённость сотрудников более 90%, три доктора медицинских наук, профессора, 20 кандидатов наук.
Мы всегда стремились заниматься подготовкой кадров и научной работой, поскольку это взаимосвязанные явления. Конечно, вначале всё складывалось непросто: основной упор был сделан на становление учебного процесса с нуля. Молодые сотрудники должны были освоить искусство преподавания. Именно этому я уделял особое внимание. Но настал момент, когда они осознали необходимость выполнения диссертационных исследований. К тому времени мы уже располагали необходимым оснащением. Кафедра росла достаточно быстрыми темпами. С увеличением объёма педагогической нагрузки повышалась и численность преподавателей.

— Выпускники кафедры вливаются в ваш коллектив?

— Безусловно. Обучаясь в ординатуре на кафедре «Терапия» в течение двух лет, они определяются со своим интересом к научно-исследовательской работе, а я за это время стараюсь понять, какой у них в этом отношении потенциал. Мы расстаёмся, если его нет, а если есть, предлагаю поступить в аспирантуру. К счастью, почти все успешно выполняют диссертационные исследования. Под моим руководством защищены 22 кандидатские диссертации. Пока только один человек не смог справиться с этой задачей и ушёл с кафедры в практическое здравоохранение.

— Можете кого-то из сотрудников кафедры отметить особо?

— Я всегда с особым энтузиазмом рассказываю о своих коллегах. У нас замечательный коллектив. Помню, как мы принимали первую сессию в 2002 году вместе с Юлией Анатольевной Томашевской и Ириной Борисовной Матросовой. Они и сейчас успешно работают на кафедре, стали доцентами, опытными клиницистами. Матросова — высококлассный эндокринолог, Томашевская — блестящий нефролог. Из практического здравоохранения на кафедру пришли Анастасия Сергеевна Герасимова — пульмонолог с большим стажем и Ольга Геннадьевна Квасова. Само присутствие в коллективе таких опытных врачей оказывает, несомненно, благоприятное воздействие на молодёжь. Для многих из нашего коллектива кафедра стала площадкой для профессионального роста и научного становления. Вера Александровна Галимская — на сегодняшний день одна из самых квалифицированных российских врачей ультразвуковой диагностики, изучающих сократимость сердечной мышцы. Наши работы по этой теме публикуются в виде постеров на ведущих европейских конгрессах по кардиологии. Светлана Сергеевна Фадеева — прекрасный ревматолог, Надежда Валерьевна Бурко — единственный сертифицированный специалист по расстройствам сна (сомнолог) в Пензенской области. Марина Владимировна Лукьянова — очень востребованный пульмонолог, она ещё и курирует учебную работу на кафедре. Очень много для организации научно-исследовательской работы на кафедре делает Людмила Ивановна Салямова, которая активно работает над докторской диссертацией.

Ирина Владимировна Авдеева — образец самодисциплины, выполняет большой объём педагогической и лечебной работы. С первых дней существования кафедры здесь училась, а сегодня работает Наталья Александровна Борисова, очень добросовестный и исполнительный сотрудник.

В 2014 году к нам пришли и блестяще защитили диссертации Елена Владимировна Аверьянова и Ангелина Анатольевна Хромова. Это уже, по сути, третье поколение преподавателей на нашей кафедре. Этим летом успешно защитила диссертацию Алёна Владимировна Голубева, и выходит на защиту Юлия Андреевна Барменкова. Почти 10 лет на кафедре работал Алексей Валерьевич Кулюцин. Он подготовил прекрасную кандидатскую диссертацию и имел все основания приступить к работе над докторской. Но практическому здравоохранению потребовался специалист высокой квалификации, и сейчас он заведует отделением в ОКБ им. Н. Н. Бурденко, возглавляя одно из самых сложных направлений неотложной кардиологии.

По совместительству сотрудником кафедры является заслуженный врач РФ, профессор Виктор Тимофеевич Комаров, руководитель ревматологической службы области.
Вполне заслуженно я хочу упомянуть наш вспомогательный персонал — Юлю, Татьяну и Аню. Они неформально относятся к своим обязанностям, чем существенно помогают в работе кафедры.

— К слову, кафедра как раз и располагается на базе областной клинической больницы?

— Да, со дня основания. Невозможно представить себе клиническую кафедру, где пишутся кандидатские и, я надеюсь, докторские диссертации в не столь отдалённой перспективе, без солидной клинической базы. Взаимоотношения с клинической базой складывались по-разному. За это время в больнице сменились немало главных врачей. Кто-то из них видел серьёзные перспективы взаимодействия с кафедрой и извлекал немалую пользу от нашего пребывания в больнице. Некоторые относились к кафедре и мединституту в целом с определённым скептицизмом, что, конечно, накладывало своеобразный отпечаток на результаты нашей многогранной деятельности.
Сейчас больница предоставила новые площади для кафедры «Терапия», что поможет нам организовать учебный процесс на самом современном уровне и будет способствовать повышению доступности и качества научно-исследовательских работ. Безусловно, это свидетельство эффективного взаимодействия между руководством ПГУ и важнейшей клинической базой Медицинского института.

— Позволяет ли оснащение кафедры вести серьёзные исследования?

— Вопрос существенный. Благодаря тому, что администрация вуза отнеслась с пониманием к нашему стремлению работать на самом современном уровне, при том что в клинической медицине это невозможно без достойного оснащения, у нас ещё в 2000-х появилось хорошее оборудование. Удалось выстроить взаимовыгодные отношения с коллегами из столичных институтов, с производителями новых лекарственных средств. Это способствовало активной работе над диссертациями, в иные годы проходило 2–3 защиты. Со временем материально-техническая база кафедры только укреплялась. Например, одной из первых в стране наша кафедра установила ультразвуковой сканер с уникальными опциями, которые мы используем максимально эффективно.

— Как вы оцениваете интерес молодёжи к получению профессии врача?

— У нас на кафедре студенты обучаются начиная с первого курса. Сначала осваивают курс «Уход за больными», на третьем курсе — такую важную дисциплину, как пропедевтика, где мы учим студентов взаимоотношениям с пациентами. Как подойти к больному, представиться, побеседовать, расположить к себе — это же важнейшие элементы искусства врачевания! Научить студентов выстраивать конструктивные межличностные отношения — наш долг, и мы стараемся исполнять его качественно. Дальше студенты учатся у нас до 6-го курса включительно. После — ещё два года ординатуры. Надо понимать, что в последние годы ситуация в подготовке специалистов нашего профиля радикально изменилась, ушло такое понятие, как интернатура. Теперь все студенты, получив специальность «лечебное дело», становятся врачами-терапевтами. И если они не идут учиться в ординатуру, то трудоустраиваются на врачебные участки.

— Призвание для хорошего врача — на первом месте?

— Мотивация для выбора профессии — это отдельная глубокая тема. Те, кто приходит из врачебных семей, так или иначе наблюдают работу своих родителей. Любопытно, что на нашей кафедре совсем мало представителей медицинских династий. При этом все сотрудники — прекрасные врачи, а осознание того, что они хотели бы заниматься именно терапией, пришло к ним на старших курсах медицинского института. Несомненно, сказался пример тех, кто стоял у истоков педагогического процесса. Никто из моих коллег не разочаровался в медицине и не ушёл из профессии, к счастью.

— А если говорить в общем о поколении Z, какие они?

— Контингент студентов существенно изменился. И школьное образование здесь ни при чём, оно в нашем городе вполне приличное. Просто у молодёжи другое отношение к жизни, другие ценностные ориентиры. Это не значит, что они плохие, они просто другие, со своим мировосприятием. Мой внук от моей дочери отличается значительно больше, чем моя дочь от нас.

— Что ещё изменилось?

— Существенно изменилась структура оказания медицинских услуг. Картина сегодняшней высшей школы отличается от того, что было до 1991 года. Чем? Раньше у честолюбивых высококвалифицированных врачей был, по существу, один путь самореализации — в преподаватели высшей школы. На кафедрах вузов для человека, который живо интересовался своим профессиональным ростом, открывались наиболее интересные перспективы. И зарплата этому весьма способствовала. Не буду углубляться в этот вопрос, вещи достаточно известные. Сейчас всё с точностью до наоборот: в практическом здравоохранении, особенно в крупных городах, оклады весьма высокие. Кроме того, появилась ещё одна сфера деятельности — частная медицина, привлекательная для многих врачей. Поэтому кадровый голод характерен для медицинской высшей школы в России, как следствие диспропорция между трудозатратами для достижения определённых успехов (защита диссертации, текущие научные исследования, практическая работа) и вознаграждением за этот труд. Поэтому, чтобы сохранить коллектив и обеспечить его рост в соответствии с увеличением педнагрузки, мы подаём заявки на гранты на выполнение научно-исследовательских работ. Это помогает не только сохранить коллектив, но и придать определённую динамику развитию кафедры. Сейчас на кафедре восемь человек, занимающихся подготовкой кандидатских диссертаций. Это достаточно много в сложившихся обстоятельствах. Как научный руководитель я беру на себя определённые обязательства перед аспирантами, убеждая их в том, что наши совместные научные изыскания приведут к конкретным результатам. Вот здесь и приходит на помощь атмосфера конструктивного сотрудничества, сложившаяся в коллективе за 20 лет существования кафедры.

— Что вы вкладываете в это понятие?

— Коллектив непрерывно растёт, сотрудники делают профессиональную карьеру, видоизменяются их интересы, потребности. Такой живой 20-летний организм, функционирование которого во многом построено на традициях. Здесь я снова хочу вспомнить доцента Томашевскую, для которой кафедра стала вторым домом, со всем присущим тонкому и душевному человеку отношением к семье. Все вместе мы выстроили работу так, что деструктивные для небольших коллективов межличностные трения у нас практически отсутствуют.

«Поделиться знаниями — значит выйти к новому уровню понимания научной проблемы»

— Многие молодые учёные говорят, что ваш личный пример является для них лучшей мотивацией. Каково ваше педагогическое кредо?

— Я вырос в семье людей, которые достаточно длительное время занимались педагогической деятельностью. На этом поприще блестящих результатов достиг мой брат. Наверное, отчасти педагогика у меня в крови. Я определил для себя золотой принцип: если ты поделился знаниями, то тем самым простимулировал самого себя на стремление к новому уровню понимания проблемы. Нужно стремиться к тому, чтобы оставаться на шаг впереди своих учеников. У кого-то есть другая жизненная позиция: закрыться и никого ничему не учить в надежде эксклюзивно владеть какими-то навыками. С этой наивной позицией я в жизни иногда сталкивался. У меня прямо противоположный принцип: стараюсь как можно эффективнее учить молодых сотрудников. Между прочим, это не всегда воспринимается ими с восторгом.

— Над какими научными темами работает кафедра «Терапия»?

— У нас несколько научных направлений — так исторически сложился круг моих научных интересов. Мы занимаемся жесткостью артериальной стенки. Это исключительно важная тема, так как наиболее распространённые болезни начинаются с того, что повреждается внутренняя стенка сосудов. С возрастом она просто меняется (так называемое сосудистое старение). Когда в изменённом сосудистом русле формируются тромбы, развиваются инфаркты, инсульты и это ведёт либо к быстрой гибели больного, либо к развитию серьёзных осложнений.

Второе направление, над которым мы работаем, связано с нарушениями сердечного ритма. С этого начинался мой путь в науку, аритмиям посвящены кандидатская и докторская диссертации. Важнейшая, ключевая проблема. С появлением антибиотиков инфекционные заболевания как причина массовой смертности отошли на второй план. Сегодня первое место занимает внезапная смерть, которая обусловлена жезнеопасной аритмией, и эта проблема далека от своего оптимального решения.

Кроме того, есть тяжёлое состояние, довольно хорошо изученное, и нами в том числе, коррекция которого ранее встречала серьёзные затруднения. Я имею в виду сердечную недостаточность. Буквально за несколько лет в её лечении произошли революционные перемены, и эффективное лечение позволяет обеспечить больным качественный уровень жизни весьма продолжительное время.

Все перечисленные мной проблемы — это реки, вытекающие из одного огромного моря, которое называется острый коронарный синдром, или инфаркт миокарда.

По каждому из перечисленных направлений на кафедре пишутся кандидатские диссертации. Стараемся глубоко погружать в исследования диссертантов, иначе они не могли бы писать статьи, которые публикуются в ведущих журналах. К слову, недавно нашу статью опубликовал очень авторитетный швейцарский журнал и мы получили положительную рецензию из английского журнала. Оба журнала имеют высокий рейтинг.

Кстати, сейчас и коллеги из-за рубежа хотят подключиться к нашим исследованиям. Результаты наших работ вызывают интерес на международных конгрессах. Работа по грантам позволила преподавателям кафедры доложить их результаты на европейских форумах в Барселоне, Париже, Милане, Риме, Афинах, Праге.

— Что лично вас стимулирует к научному поиску?

— Основная мотивация — стремление выявить взаимосвязи и предсказать дальнейшее развитие в наших направлениях научной деятельности. По натуре я человек довольно любознательный. Мне интересно понять механизмы, определяющие разный характер течения и разные последствия заболевания у индивидуумов. Тогда можно искать пути предотвращения индивидуальных негативных сценариев, то, что получило название «персонифицированная медицина». Настоящее научное исследование начинается не тогда, когда уже что-то сделано, а когда возникает новая научная проблема. Научный поиск — это нередко открытия! Некоторые вещи мы придумали одними из первых.

— Можете привести примеры?

— Моя докторская диссертация, например, посвящена сочетанию антиаритмических препаратов. На тот момент в мире на эту тему были единичные работы, в нашей стране их не было совсем.

Я показал в докторской, что некоторые аритмии пациент может прекращать самостоятельно. Опубликовать эти результаты не удалось, на защите меня пожурили. А сейчас так называемая «таблетка в кармане» вошла в европейские и российские рекомендации. Сегодня это повседневная клиническая практика.
Ещё один пример. В 2008/2009 году у нас на кафедре появилась система дистанционного мониторинга артериального давления. К нам она попала за бесценок, её просто не могли пристроить в столицах. Тогда в медицинском сообществе этот метод ничего, кроме иронических насмешек, не вызывал. Коллеги говорили: «Это игрушка! Никто не позволит лечить дистанционно!». Сегодня это магистральное направление развития амбулаторной медицины! Коронавирус тоже внёс свою лепту: личные контакты ограничены. И оказалось, что телемедицина, дистанционные технологии — на пике интереса. Когда я показываю своим коллегам публикации 2009 года о дистанционном мониторинге, они уже не удивляются. Но мы были первыми!

Последняя наша «фишка»: в 2014 году мы начали использовать у больных инфарктом максимально допустимые дозы препаратов, созданных для лечения атеросклероза, — статинов. В ту пору, конечно, не то чтобы отклоняли наши статьи в журналах, но многие из моих авторитетных коллег говорили, что это не только бесполезно, но и вредно. И вот в европейских рекомендациях 2017 года сказано буквально: «Дай не думая!» — поступил больной с инфарктом, немедленно дай ему эту таблетку в максимальной дозе. Научной интуиции посвящена обширная литература. Полагаю, что без способности предугадывать маловероятно планирование интересных научных исследований. Сейчас в нашем коллективе есть любопытные идеи, связанные с лечением covid-19. Проверим — увидим.

— Пандемия как-то заставила скорректировать образовательный процесс студентов-медиков?

— Есть мнение, что двум вещам точно нельзя научить дистанционно: театральному мастерству и искусству врачевания. Поэтому нигде в мире нет заочного медицинского образования. Конечно, современные дистанционные технологии, когда мы можем показывать видео, демонстрировать качественно подготовленные презентации, в каком-то смысле решают проблему информационной насыщенности материала. Но вот то, с чего я начинал — как подойти к больному, как положить руку на область печени, как перкутировать границы сердца, этому невозможно научить дистанционно. По отдельным позициям, по моему мнению, качество подготовки специалистов сейчас не лишено определённых изъянов.

— Сместился ли акцент в обучении?

— Всякая медаль имеет две стороны: сегодняшние студенты старших курсов в силу обстоятельств раньше оказались в клиниках, многие из них привлечены для работы в качестве среднего медицинского персонала. Они значительно раньше увидели сложные грани нашей профессии, чем их предшественники.

— Продуктивность научной школы кафедры позволяет с успехом проводить ежегодную научно-практическую конференцию «Сурская осень». Какие темы были в фокусе внимания участников в этом году, объявленном Годом науки и технологий в РФ?

— «Сурская осень» — это наш региональный проект, который на момент создания не имел аналогов в Российской Федерации. Его изюминка в мультидисциплинарности. Помимо кардиологов, терапевтов, пульмонологов, неврологов, в форуме принимают участие инфекционисты, психиатры, лор-врачи — очень широкая палитра специальностей представлена в секционных заседаниях. В этом году конференция была приурочена к 65-летию регионального отделения Российского научного медицинского общества терапевтов. Аудитория конференции составила 2000 человек — весьма солидно для провинциального мероприятия. Онлайн, с этой точки зрения, имеет свои достоинства. Обсуждали наиболее актуальное, в том числе и в мировой науке и практике. Конечно, много говорили о ковиде. Представления о нём значительно изменились за полтора года.

— Что из научных прорывов, на ваш взгляд, достойно особого внимания?

— Таргетная терапия, за которую в 2006 году получили Нобелевскую премию Эндрю Файер и Крейг Мелло. Их открытие положило начало эре РНК-препаратов. Точечное воздействие на пораженные клетки — революция в онкологии. Сейчас чего-то подобного мы ждём в кардиологии. Мир стоит на пороге, наверное, феноменального свершения в истории человечества, поскольку нас ожидают поразительные перемены в лечении больных, страдающих атеросклерозом. Атеросклероз — это неизбежный процесс, которому в большей или меньшей степени подвержены все люди начиная с 40-летнего возраста. Россияне, вследствие особенностей питания и главным образом климатических условий, страдают атеросклерозом в значительно большей степени, чем, скажем, жители Средиземноморья. Это серьёзная проблема. В России свыше половины смертей приходятся на осложнения атеросклероза — атеротромбоз. На вопрос, как мы предотвращали эти осложнения раньше, отвечу: очень плохо. В 90-е в кардиологию пришли статины. Вслед за ними появились так называемые кумабы, которые в отличие от ежедневного применения статинов нужно использовать 2 раза в месяц. Новые таргетные препараты, вероятно, будут вводиться всего 1 раз в год. Если это подтвердится методами доказательной медицины, то, конечно, это радикально изменит всю систему здравоохранения развитых стран. Прежде всего существенно увеличится продолжительность жизни людей. Сердечно-сосудистые заболевания как причина смертности могут вообще уйти с первых позиций. Это тоже активно обсуждалось на конференции «Сурская осень».

Беседовали Наталья ТОЛКАЧЁВА и Кристина ЗЛЫДНЕВА, фото Владимира РАСТОРГУЕВА
«Университетская газета», № 8 (1772) от 11 ноября 2021 года